ГЛАВА ПЯТАЯ. ЯГАБАБКИНА - ПРОТИВ, А ГОРЫНЫЧ – ЗА!
Рано,
рано утром разбудит Баюн Ивана. Бабушка Марфа еще спала. Поэтому они
тихо собрались, прибрались в светелке, царевич воды из колодца наносил в
избу, в знак благодарности за гостеприимство. Кот сотворил из воздуха
пушистый меховой платок в подарок, положил его, аккуратно свернув, на
стол. После этого вывели они из хлева Буланку, и пошли по дороге к
Черному лесу, за все это время не произнося ни слова друг другу. И
только тогда, когда деревня бабушки Марфы скрылась за поворотом, Иван
спросил своего сказочного попутчика:
- А скажи-ка ты мне, уважаемый
Баюн Баюнович, что это ты такое сотворил с бабушкой Марфой, что она
тебя, как сыночка своего встречала? И не творишь ли ты подобное со мной в
настоящее время?
Кот взъерошился немного, глянул на царевича пристально, а потом ответствовал:
- Ничего вредного, и для организма человеческого не полезного я не
творил. Элементарный наговор и больше ничего. Мне совсем бы не хотелось,
чтобы весть о моем чудесном и неожиданном спасении дошла до Бабы Яги.
Тогда у нас возникнут проблемы.
- А как насчет меня? Не наговариваешь ли ты и здесь? – строго произнес Иван.
- В этом мне нет никакого резона, дорогой друг. Чего тебя заговаривать,
если быть точным в определении моего волшебного влияния на твою
личность? Ты и так, без заговоров, готовый боец, только научи, что
делать и как. Или я не прав?
- Возможно, и прав! Если не скрываешь свой личный интерес.
- Конечно, личный интерес имею, и не скрываю этого. Месть первое.
Наведение порядка среди сказочных персонажей второе. И получение,
наконец, положенного по статусу мне положения – третье! – слегка
раздраженно сказал Кот.
- Это, о каком порядке и статусе ты говоришь?
- А о таком! У нас все точно также как и у вас – людей. На первых ролях
почему-то оказываются те, кто имеет более низкий уровень волшбы. Вот, к
примеру, баба Яга. Её порядковый номер в сказочной иерархии ШЕСТОЙ. Её
статус – ВЕДЬМА – ТРАВНИЦА! И больше ничего! Ты это понимаешь?
- Абсолютно нет! Мы в учебных заведениях такого не проходили.
- Жаль, что не проходили! Так вот. Без своих травок, без своих наваров
из них – она почти нуль, как волшебница. Может метлу, ступу заставить
летать. Если не надорвется, то корабль деревянный в воздух поднимет. Ну,
там миски, тарелки, сковородки… это элементарно, с этим и восьмой номер
справится. Её прямое предназначение людей и животных лечить настоями и
припарками, а не каверзы строить. Но выбрала она последнее, и я даже
знаю почему. Так проще, так надежнее. Для лечения знания, терпение,
забота, доброта нужны. А тут сварила зелье из мухоморов с горчичным
цветом, да добавила туда в полнолуние разрыв-травы, прошептала заклятие,
и на десять верст по окружности нет ни одного больного. ВСЕ БОЛЬНЫЕ
УМЕРЛИ. Ни заботиться, ни лечить, ни беспокоиться – не надо! Зло, оно
тем и отличается от Добра, что является самым простым и действенным
решением всех проблем! Причем особого напряжения не требует. Так
небольшое усилие… и дело в шляпе! И она сейчас – ОТВЕТСТВЕННЫЙ РАБОТНИК
ОТДЕЛА МИНИСТЕРСТВА ЮСТИЦИИ ЦАРСТВА-ГОСУДАРСТВА!
А мой порядковый
номер – четыре! Я могу и с предметами работать, и с животными, и с
птицами, и с людьми. Вот с насекомыми еще не всегда получается, но
научусь. Меня, по крайней мере, блохи бояться и не кусают. И что!? Меня в
мешок и в речку! Где справедливость? Где привилегии моего статуса?
- Так ты хочешь на место бабки Ёшки, что ли? И весь этот сыр – бор
затеял лишь потому, что тебя обошли при распределении должностей?
-
А почему нет! Я тоже хочу быть в тех рядах, что соответствуют моему
статусу, а не на задворках, не в вонючих мешках, не в водоворотных
ловушках Водяного? Я тоже пользу хочу приносить!
- Какую пользу?!
Посмотри кругом Котище! Эту пользу ты хочешь приносить?! – Иван показал
на полуразрушенную брошенную избу, сиротливо стоящую у кромки Черного
леса.
- Нет! Такую пользу – не хочу!
- Так чего зря говорить о
каком-то статусе, о каких-то привилегиях, должностях во властных
структурах, если все их действия приводят к этому, - и царевич опять
показал на заброшенную избу: - Вот стану царем, назначу тебя своей
правой рукой. Будем вместе государство из всего этого возрождать. Вот
тебе и статус по твоему номеру в сказочной иерархии. А пользу ты уже
приносишь. Какой царский подарок бабушке Марфе сделал, то-то старушка
обрадуется! Мне помогаешь, Буланку оживил. Посмотри, как резвится!
Буланку, в самом деле, было просто не узнать. Она теперь не тащилась
хромая сзади, а все вырывалась вперед. Пробовала свои силы в скачке,
прыгала через кусты, весело ржала, носилась кругами вокруг путников,
приглашая их к своим играм, благодарно тыкалась носом то в лицо
царевичу, то в мордашку кота. Одним словом – была счастлива и весела.
- Это ты, Ванюша, просто так сказал, чтобы меня успокоить, или имеешь
виды какие-то? – спросил Кот, заглядывая царевичу в глаза.
- О чем ты? – спросил юноша.
- О правой руке, возрождении государства и пользе!
- А! Об этом! Виды имею, и большие, так как без тебя мне никак не
обойтись. Да, и понравился ты мне, не смотря на то, что эгоист, лентяй,
обжора и лежебока. Но сначала мне царем стать надо. Все исполню, что
обещал. Но и спрашивать по полной программе буду. Это я заранее
предупреждаю.
- Что ж, договорились, Иван-царевич! Поможем тебе
царем стать, но службу ты мне не пыльную найди, по характеру и
склонностям. Советником бы хотел стать. Страсть, как советы люблю
давать, - мечтательно прищурил глаза Баюн.
- Давай дело сначала сделаем, а потом посмотрим, - сказал Иван, сворачивая с большака на тропу, что вела к 24 просеке.
Солнце встало в зенит, когда они подошли к старому дубу.
- Теперь, царевич, дальше ты поскачешь один, - сказал кот, подходя к Буланке и превращая её в снаряженную боевую лошадь.
- То есть, как один?! А ты? – недоуменно спросил юноша.
- Мне на глаза ведьме показываться не след. Она надо мной силу
подаренную имеет. И моя сила против этого – чистый ноль. Поэтому, пока я
тут в лесу кое - что разведаю, ты наряжайся, прихорашивайся… одним
словом готовься стать посыльным от премьер-министра к ответственному
работнику Министерства юстиции государства нашего.
- А этот обман зачем? – опять спросил царевич.
- Ты, Ванюша, делай, что тебе говорят знающие люди, потом все объясню, - крикнул Кот, скрываясь в лесу.
Больше часа, наверно, его не было. Юноша изнемог совсем в воинских
доспехах, в шлеме на солнцепеке. Наконец Баюн выскочил из кустов, держа в
зубах небольшой холщевый мешок, сил на хвост и протянул мешок царевичу.
- Это от меня подарок старой карге. Как войдешь в избушку на
курьих ножках, незаметно спрячь его под лавкой, а будешь уходить,
обязательно скажи: – «До свидания, бабушка!» Только слово в слово!
Запомнил?!
- Запомнил, но требую разъяснений! – воскликнул Иван, автоматически взяв протянутый мешок.
- Бабуля страсть, как мышей боится, - хихикнул котяра: - Поэтому и меня
завела. Я ей на сто лет мышей всех вывел. А что получил за работу в
благодарность? Ну, ты знаешь! Сам меня спасал! Вот я ей три мышиных
семьи и приношу в подарок. А слова нужны для снятия заклятий. «До
свидания» развяжет мешок, а «бабушка» разбудит мышей. Я их пока в сон
погрузил, чтоб не пищали зазря. Пусть Ягуша порадуется подарочку и
вспомнит про былые времена, когда без меня жила. Понял?
- Теперь понял. Сделаем! – царевич подошел к Буланке и вставил ногу в стремя, намереваясь сесть в седло.
- Постой, Ванюша! Не спеши! Я же тебя проинструктировать должен. Ты не знаешь, с чем встретишься.
- Так давай инструктируй, а то он подарочки раздает. Запарился я в этих доспехах тебя, дожидаясь!
- Значит так! – проговорил важно Баюн, разглаживая свои усищи: - Сразу
за дубом встретится тебе очередь, человек этак сто, не меньше, а то и
больше. Ты в очередь не вставай! Знай, погоняй Буланку и кричи во все
горло: - «Гонец от их светлости премьер – министра к госпоже Ягабабкиной
со срочным посланием!» На возмущения не обращай внимание. Людей понять
можно, сутками, а то и не одними стоят. Кто за консультацией, кто печать
поставить, кто документы оформить, кто, наконец, «Юрлиц» получить. Ты
мчись прямо к воротам. Там филин Артамоша сидеть будет. С ним особо не
церемонься, можешь даже плеткой стегнуть, так все гонцы поступают. Одним
словом, ты государев человек и все должны тебя слушаться и выполнять
твои требования. Ясно?
- Ясно то, ясно! Но как-то это не по-человечески…
- А где ты видел человеческое отношение у государевых людей? Они и не
знают, что это такое. Вот и ты свою роль должен сыграть именно так.
Иначе будешь ждать в очереди еще неделю. А нам государство возрождать
надо! Так что, отношения по-человечески прибереги на тот момент, когда
законным царем станешь. Вот тогда они тебе и потребуются!
Значит,
пройдешь в ворота. Припаркуешь Буланку там, где у Ягушки ступы стоят,
войдешь в избушку, ну а дальше уже по ходу действия. Но только одно –
обо мне, ни слова, ни полсловечка, соглашайся со всем, что она тебе
говорить будет, спрашивай, что не поймешь, но только осторожно. Сыграй
ей роль «дырявого валенка»! По столу кулаками не стучи, дверьми не
хлопай… время еще не пришло. А все то, что я тебе рассказывал – забудь и
выкинь из головы. Особо перед ней не раскрывайся. Тебе сейчас надо
направление от неё получить, к кому, с чем и зачем. ВСЕ!!! Понял,
Иванушка?
- Понял, Баюн Баюнович!
- Тогда езжай! Я тебя здесь ждать буду.
Вскочил Иван-царевич в седло, повернул Буланку вправо от старого дуба и
поскакал по протоптанной людьми дорожке. Именно дорожке, а не тропке,
как раньше была. Все оказалось так, как и говорил Баюн. Очередь началась
сразу через версту от дуба. И была она очень большая. Стояли в основном
мужики, но встречались и бабы, даже с детишками. Все мрачные,
замученные, усталые. Кричать особо не приходилось. Люди, видя
вооруженного витязя в седле, сами давали ему дорогу, молча, но зло,
поглядывая из-под насупленных бровей. От этих взглядов, как-то нехорошо
стало царевичу, муторно и гневно. Гневно на тех, кто заставил этих людей
бросить все своё хозяйство и стоять здесь, в Черном лесу, в очереди,
конечным результатом которой будет фиолетовая государственная печать,
подтверждающая права на то, что добыто в нелегком труде вполне
заслуженно, словно бы сама жизнь этого подтвердить не может.
«Ладно! Разберемся! Со всем, разберемся!» - шептал сквозь стиснутые зубы
царевич, стараясь все же проехать так, чтобы никого не задеть.
Вот
у ворот пришлось покричать. Забор, окружающий хозяйство бабы Яги был
высоченный, ворота под стать ему, а филин Артамоша видимо глуховат.
Трижды прокричал ему Иван то, что посоветовал Кот, ни ответа, ни
привета. Тогда схватил молодец плетку… Филин сразу: - «УГУ!!!» и ворота
открыл.
Въехал царевич в ворота и, честное слово, остолбенел.
Раньше как было? На вершине взгорка стояла изба на куриных ножках. Все
кругом знали, что это изба Бабы Яги стоит, с ноги на ногу переминается.
Под взгорком колодец с деревянным журавлем. У крыльца старая ступа
Ягушина с растрепанной метлой. Ни какого тебе забора, ни каких тебе
ворот. Хочешь, приходи в гости. Не хочешь…, БОИШЬСЯ…, лучше и не
заглядывай. Вот филин, Артамоша, тогда тоже был, но не такой большой, не
такой старый и не такой глухой.
А теперь…!!!! Самое настоящее
частное хозяйство, огороженное высоким забором, с разными пристройками, с
садом-огородом, с дорожками, посыпанными песочком, с цветниками у самой
избы. Одним словом - барская усадьба.
Подивился Иван на все это,
слез с коня и повел его к коновязи, что рядом с парковкой ступ, была
обозначена. Тут тоже было чему подивиться. Теперь у бабы Яги была не
одна ступа, а целых шесть. Четыре явно не здешнего, а заморского
производства, лаком блескучим покрытые, да с разными выкрутасами
отделанные.
Привязал царевич Буланку, покачал головой на все эти
нововведения и направился к избушке. Да и саму избушку бабы Яги было не
узнать. Крыша черепицей красной покрытая, окна пластиковые, лапы куриные
со шпорами золочеными, когтями посеребренными, покрытыми шкуркой под
цвет слоновой кости. А крыльцо вообще из каких-то китайско-монгольских
сказок, с драконами, с огненными вихрями и другой ненашенской совсем
атрибутикой.
Зашел Иван в избу. Аккуратно дверь за собой прикрыл. И
застыл, как столб соляной. Слова приветного сказать не может от
оторопи. Да и было от чего окончательно остолбенеть.
За большим
столом сидела совсем не привычная баба Яга, а что-то совсем не понятное.
Губы, как две большие сваренные пельмени, глаза от натяжек к вискам
подались, на голове копна густая белых волос, груди, как два арбуза, на
столе лежат и его половину полностью занимают, а на самом лице
косметической «штукатурки» столько, что чихни от души, вся она и
осыплется. Ногти на руках длинные, серебром крашенные. Один нос,
настоящий большой ястребиный нос бабы Ёшки, с бородавкой на правой
ноздре, и остался.
- Так сасем посаловал до нас гонес от самого
Ксенофонта Михалыся, насево обосаемого племьел – министла? – спросило
то, что когда-то было Бабой Ягой.
Тут оторопь с Ивана сошла, он плечиками повел, встряхнулся, твердо прошел к столу и сел на гостевой стул.
- Сего молсис? Сего не докладываес? – строго продолжила баба Яга.
Царевичу жалко стало старушку. Понять её можно. Все же триста лет
довольно длительный срок, и все время в лесу, и все время одна. Ну как
тут с катушек не съехать? А сейчас, и при месте, и на всеобщем
обозрении, и в гуще событий, конечно, хочется выглядеть немного лучше,
чем есть на самом деле. Хотя, «на самом деле», как раз и выглядела для
всех именно так, что лучше и не бывает. Но только это никто не скажет,
никто не признает, никто не подбодрит, ибо всегда в жизни у каждого своя
роль. И если ты Баба Яга, то никогда не будешь Мэрилин Монро. Но как
этого хочется! Пусть на минуту, пусть на мгновение…
Иван так расчувствовался, что совсем забыл про наказы Кота и его подарок.
- Ну, сто?! Молсять будем! Или всё-се к докладу плиступим? – уже
сердито произнесла баба Яга, вставая из-за стола. Силиконовые груди,
словно надувные шары, поднялись вслед за ней и застыли в воздухе, как
два дирижабля, грозно, вызывающе и провокационно.
Этот демарш со стороны Бабы Яги отрезвил Ивана и тот, наконец, от разных там переживаний, вернулся к действительности.
- А вы, Оппалинария Гордеевна, не узнаете меня? – скромно спросил он.
- А сто мне вас уснавать? Вы мне не лотственник, не кум-кумовей, не
плисясный-повелянный? Вы сами снасяла плетставьтесь, а потом усе лесать
будем – снакомы мы или нет!
«Все, старая, сделала…, а вот зубы так и
не вставила» - подумал царевич, отмечая про себя, что, не смотря ни на
что, разговаривает с ним ответственный работник Министерства юстиции
вежливо и корректно.
- Так я, Оппалинария Гордеевна, Иван-царевич,
законный сын царя Додона. Вот вернулся из заморских стран и желаю занять
трон своего батюшки по законному наследственному праву.
-Так снасит ты не гонес!? Так снасит ты плостой плоситель, окасывается?!
- Получается так, Оппалинария Гордеевна, - отвечал Ванюша, словно не
замечая, каким гневом вспыхнули, ставшие раскосыми от подтяжек, глаза
бабы Яги.
- А ну!!!! Выйдите ВОН!!! – Ягабабкина в гневе ударила
ладонью по столу. Облачка пыли не получилось. В отличие от
премьер-министра, ответственный сотрудник отдела Министерства юстиции с
бумагами на столе работала, а не созерцала: - И встаньте в оселедь, как
все! Я категолисески плотив всяких там обманов, надувательств,
мосеннисеств, теефонных свонков, волосатых лук и так даее! Всё долсно
быть по сакону, и все долсны сакону подсиняться!
Бабе Яге с
огромным трудом удалось выговорить слова «категорически» и
«мошенничеств». Да и понятно! Как тут выговоришь, когда во рту один зуб и
тот сверху!
- А я все же от самого Ксенофонта Михайловича к Вам
прибыл. Хоть и не гонцом, но с определенным заданием! – решил схитрить
царевич: - Он Вам, Оппалинария Гордеевна, просил передать, чтобы Вы моим
делом в первую очередь занялись, так как оно имеет значение
государственной важности. Вот!
- И сто?! – Ягуша, еще красная от
гнева, села на свой начальственный стул, груди заняли своё место на
столе, а руки скрестились перед ними: - И сто это за дело такое,
васности госудалственной?!
- Так я же говорю! Мой батюшка послал
меня в заморские страны учиться уму-разуму. Он умер. По закону о
престолонаследии я единственный сын его должен занять трон государства.
Господин премьер-министр послал меня к Вам, чтобы Вы заверили мой
пашпорт и мои другие документы в их подлинности и поставили на них свою
печать. Наверно по нынешним законам так положено?
- Ись! Вылядился,
супостат! – все еще сердясь, но уже не так сильно, прошипела бабуля: -
Конесно, дело васе васное, дасе госудалственное, в какой-то меле. Но бес
полного пловелосного сикла оно действенным не будет. Покасите васи
документы!
Иван-царевич достал все свои документы и выложил их
перед Ягабабкиной. Она долго рассматривала их, вертела в руках, даже
зачем-то нюхала, а свидетельство о рождении даже лизнула. Наконец,
вернув их Ивану, она сказала:
- Документы действительные, не
поддельные. Это тосьно! Но вот фотоглафия в пасполте явно не отвесяет
действительности. На ней у вас болоды нет, а в настоясее влемя, она
имеет место. Леденькая, маленькая… но есть!
- Так фотографировали меня, пять лет назад, когда я выезжал в заморские страны. Мне всего было шестнадцать лет от роду…
- Сакону бесласлисьно, когда делалась фотоглафия. Сакон тлебует стобы она отвесяла олигиналу. А сдесь отвесяет не полностью.
- Оппалинария Гордеевна! Так что же тогда делать?
- Сто делать? Сто делать? А, в самом деле – сто делать? Вы, как
саконный наследник, тлебуете ни много, ни мало – ТЛОН насего
госудалства! А это осень больсая ответственность. Ответственность
юлидисеская! Поэтому вам необходимо полностью подтвелдить свои
юлидисеские плава, то есть стать юлидисеским лисом. А став им, вы
смосете выдвинуть свои тлебования на тлон васего батюски.
- Но я и
так юридическое лицо по закону о престолонаследии и документы: о моем
рождении, пашпорт, подтверждающий мою личность, сам закон, подписанный
моим батюшкой, как вы выразились подлинные, не поддельные! – возмутился
Иван.
- С одной столоны вы плавы! Но со столоны Сакона – нет. Мы
долсны полностью убедиться в васей юлидисеской плигодности. Пловелить
все! Стобы потом нас не уплекали в плофессиональной неплигодности, -
категорически сказала Ягабабкина.
- Так что же делать тогда? – спросил царевич.
- Восьмите бумагу. Писите. Итак! Фолмы – 5А – 2 эксемпляла, 3Б – 2
эксемляла, 8В – 2 эксемпляла, кселокопии всех васих документов в 2-х
эксемплялах.
- А где мне взять эти формы?
- Интелнет есть?
- Да где он у меня? У меня даже компьютера нет. Все там, за морем,
осталось. Не до вещей мне было, когда узнал, что батюшка с матушкой
умерли.
- Плохо! - баба Яга повернула к царевичу табличку, что
стояла на её столе, но до этого задником к посетителю. На табличке было
написано:
ТАЛИФЫ.
Кселокопии документов – 1 лист – 1 селковый
Фолмы документов – 1 лист – 3 селковых
Песять поставить – 1 раз – 5 селковых
Подпись утвелдить песятью и подписью – 1раз – 150 селковых
Документ завелить песятью и подписью – 1 раз – 250 селковых.
Бабушка явно писала слова, как их выговаривала беззубым ртом. Иван
ударил себя по карманам, хотя и знал, что там нет и копейки. Все деньги,
что у него были, он роздал старикам и бабкам по дороге сюда. Да и того,
что было совсем не хватило бы на заверение документа подписью и
печатью.
Видя замешательство клиента, и по опыту зная, что оно говорит, баба Яга со вздохом повернула табличку назад и проговорила:
- Тогда, Ванюса, отплавляйся к Горынысу. Он са бутылку тебе все, сто
хосес откопилует. Где достать бутылку – это твоя плоблема. После
Голыныся иди к Косею. Этот тебе все кселокопии завелит и генную
экспелтизу пловедет. Далее к Соловью – ласбойнику. Он твои подписи
завелит. Тут денески потлебуются. Са так, Косей дасе не встанет а
Соловей и свистеть не будет. Ну а потом, ко мне. И, пло это… - бабка
показала на табличку: - Не сабывай, касатик!
Царевич встал, оставив
гостинец Кота под столом бабки, теперь уже намеренно и с чувством
собственной мести за этот экскурс в местное новое законодательство,
поклонился в пояс и со словами: - «До свидания, бабушка!» вышел из
избушки. Уже за пределами Ёшкиного хозяйства его догнал громкий визг
бабки Яги. Месть Баюна Баюновича пришла в действие. Иван улыбнулся и
погнал Буланку к старому дубу. Впереди был Змей Горыныч.
*******
- Ну, ты, Иван-царевич, и ШЛЯПА! – возмущенно воскликнул Кот, дослушав
рассказ юноши до момента, когда тот вспомнил, что в карманах нет денег: -
Чего сразу не сказал мне, что без капитала в это дело вступаешь?! Я бы
тебе целковых наколдовал, сколько душе угодно!
- А зачем мне такие целковые! Раз наколдованные, значит фальшивые! – в тон коту ответствовал царевич.
- Ну, ты не просто ШЛЯПА! Ты еще и дырявая ШЛЯПА! Какие такие –
ФАЛЬШИВЫЕ!!!! – продолжал, еще громче, орать Кот, да так, словно ему обе
лапы передние отдавили.
- Вестимо, какие! Раз они из ничего сделаны, то, как же их называть можно? Конечно только – ФАЛЬШИВЫЕ!
Тут Баюн замолчал, сел на свой хвост, вытаращив глаза, мякнул, как-то
уж очень по-кошачьему, и залился смехом. Да таким заразительным, что
Иван хихикнул раз, другой и, не удержавшись, повалился в траву, хохоча
во все горло.
Так они несколько минут катались по земле, стуча по
ней лапами, руками, хвостом, ногами, не имея возможности членораздельно
произнести хотя бы одну фразу.
- Ой! ХА-ХА-ХА! Не могу! ХИ-ХИ-ХИ! Фальши… ХО-ХО-ХО!!! – верещал Кот.
- А как же… ХЭ-ХЭ-ХЭ!!! Как есть фа… ХА-ХА-ХА!!! … вые! ХЮ-ХЮ-ХЮ!!! – вторил ему царевич.
Наконец смех прошел. Кот усы расправил, мордочку облизал красным язычком и произнес спокойно:
- И почему это в учебных заведениях основы волшбы не преподают? Тогда
бы ты знал, что ничего из ничего не получается! И если творишь
заклинание на появление какого-то предмета, то значит где-то, в каком-то
месте этого предмета не досчитаются, потеряют, в речку уронят, в
пропасть он упадет…, ну, там много различных вариантов. Вот я бабушке
Матрене платок пуховый сотворил. Думаешь откуда я его взял?
- Не знаю, откуда, а появился он в твоих руках прямо из воздуха, - сказал, отдышавшись после смеха, Иван.
- Правильно! Из воздуха! Но до этого он спокойно лежал среди таких - же
восьми платков в шкафу госпожи премьер-министерши. У неё их теперь
семь! Очень хорошая цифра! Ты не находишь?
- Нахожу! Так значит Буланка вовсе не Буланка, а просто молодая кобылка из табуна царского?
- Нет! Здесь немного другое заклинание. Здесь возвратная по времени
ворожба. Ты меня не путай! Вот снаряжение все, и твоё, и Буланкино,
взято из оружейной и конюшни царского терема. Ну, чуть-чуть подогнано по
вашим фигурам. Поэтому и деньги по заклятию сотворенные никак не могут
быть фальшивыми, ибо они просто из одного места в другое место
переходят.
- Так значит, ты мне можешь одолжить несколько целковых? – спросил царевич.
- Да хоть тысячу! – Кот встал на четыре лапы, покрутил хвостом,
подпрыгнул в воздух, мяукнул и приземлился на кожаный мешок, что
неожиданно появился под ним.
- Вот! Считай! Прямо из хранилища
Министерства финансов государства нашего. Там и печать соответственно
есть. Не знаю, сколько здесь целковых. Взял то, что первое увидел! – и
Кот отфутболил лапой мешок Ивану на колени.
Тот мешок взял, взвесил на руке.
- Так, надо понимать, что ты его украл просто! – произнес царевич, укоризненно посмотрев на Баюна.
- То есть, как это украл?! – взвился Кот: - Для того чтобы украсть,
надо сначала в хранилище залезть, мимо охраны незамеченным пройти,
незамеченным же и выйти. Вот тогда… ДА! УКРАЛ!!! А так! Я же с места не
сходил. Все время у тебя на глазах был за тридцать с лишним верст от
этого хранилища. Алиби полнейшее! Ни один детектив не докажет состава
преступления в моих действиях, без твоих, конечно, показаний! Но ты
попросил одолжить тебе небольшую сумму? Как же я другу не помогу! Да не
могу я другу не помочь! К тому же эти деньги сами по себе – ВОРОВАННЫЕ! У
народа простого они отобранные, разными не всегда законными способами.
Так пусть послужат делу правому, делу честному!
- Ладно! Пусть послужат! – Иван пересчитал целковые: - Тут ровно тысяча! Думаю, на дорожные расходы нам теперь хватит.
- А не маловато? – спросил Баюн, ласково бодая лбом царевича в плечо: - Я могу таких мешочков штук еще пять наколдовать. А?
- Кончай разбрасываться казенным имуществом! Не забывай, что все это
принадлежит, прежде всего, ГОСУДАРСТВУ, а значит всему нашему народу!
- Ох! Наслушались мы таких слов, Иван, что уже и не верим им. Да и сама
жизнь говорит совсем другое. Однако, нам пора отправляться к Змею
Горынычу.
- Да, пора! Но прежде, скажи, тут поблизости супермаркет есть?
- А это, зачем?
- Бабка Ёшка сказала, что Горыныч только за бутылку документы ксерит.
- Значит, совсем спился Змеюка! Да ты, знаешь ли, сколько бутылок надо на все его три головы?!
- Бабка сказала – бутылку….
- Эх! Простота! Да ему телегу надо везти этих самых бутылок!
- Это, как…?
- А вот так! Ладно, выйдем на большак, что-то придумаем.
На большак они вышли уже к вечеру. Там Кот, встав на задние лапы, стал
выделывать разные фигуры, водить по воздуху передними, вилять хвостом,
бормотать себе в усы что-то, потом закрутился на одном месте, да так
быстро, что поднял целое облако пыли. Когда пыль улеглась, рядом с котом
стояла телега, нагруженная десятком ящиков с бутылками.
- А это теперь откуда? – уже не удивленно, а строго спросил царевич.
-Телегу на ярмарке позаимствовал. Её хозяин в таверну отправился. Не
скоро из неё выйдет, а скорее всего, заночует там. А бутылки…. Тут один
ушлый мужичок заводик организовал. Вон за тем бугром! Гонит водку из
соломы! Представляешь?! Убойной силы водку! Паленая, конечно. С разными
негативными последствиями для организма, но с ног сбивает только так.
Так я подумал, чего на Змеюку качественный товар переводить. Ему и этого
пойла хватит. А как первые три бутылки опрокинет, то к остальным
принюхиваться не будет. Запрягай Буланку в телегу, и поехали к Лысой
Горе. К утру как раз успеем.
- А почему к Лысой Горе? Там никогда никто не жил. Место совсем для жилья не приспособленное, - удивился Иван.
- А потому! Что теперь там Змей Горыныч живет. Он же у нас – ПЕЩЕРНЫЙ
ПРЕСМЫКАЮЩИЙСЯ! А в Лысой Горе пещера здоровенная всегда была, у самого
подножия. Вот эту пещеру и облюбовал Змеюка, когда его на
государственную службу призвали. Все люди, как люди – в теремах,
избушках, замках живут. А ему, видите ли, – ПЕЩЕРУ ПОДАВАЙ! Что взять?
При коэффициенте умственного развития -14 и порядковом номере в
волшебной иерархии – 21, хорошо, что хоть до пещеры додумался.
Запряг Иван Буланку в телегу. Сели они с Котом на неё и поехали вдоль Черного Леса, вдоль речки Малиновки к Лысой Горе.
Места здесь были очень красивые. Луга обширные и зеленые, березовые
рощицы светлые, солнечные, кусты малины вдоль берегов речки, по ним она
так и называлась…, одним словом – ЗАГЛЯДЕНИЕ! Но крестьянских изб здесь
не встречалось. Боялись крестьяне соседства с Черным Лесом, поэтому и не
строились в этих местах. Зато теперь на другом берегу реки появились
целые поселения теремов, коттеджей, самых настоящих дворцов под стать
заморским королям, высоких замков. Кот с удовольствием отвечал на
вопросы Ивана, и тот скоро узнал, что все это построили государственные
люди для своего отдыха от трудов праведных.
Вот это поселение,
состоящее из красивых теремков, где ниже двух этажей строений не было,
принадлежало избранным «скромным» слугам народа – представителям
Боярской Думы. Поселок коттеджей, тоже двух и трех этажный, работникам
различных министерств и ведомств. Дворцы настроили себе министры,
начальники ведомств и генеральные директора крупных предприятий, фирм,
монополий. Замки – Министерство Обороны со своим Генеральным штабом.
Смотрел на все это Иван-царевич, диву давался, возмущался, злился,
кулачки сжимал, но одну общую особенность всё же приметил. Вот кажется
все строения разные – терема, коттеджи, дворцы, замки, а все за
одинаковыми высокими заборами, по верху которых пущена витая колючая
проволока, окна везде забраны надежными решетками, иногда витыми и
узорными, но все равно РЕШЕТКАМИ. По территории хозяйства разбросаны
будки охранников, цепные злые псы бегают вдоль заборов, а у военных
генералов бронированные колпаки с пулеметами у ворот, только еще танков
не хватает, а может и спрятаны они на территории в кустиках, так на
всякий случай.
Ну что тут скажешь? Какие аргументы приведешь в
защиту всей этой «красивой» жизни? Да и красивая ли она, если охраняется
колючей проволокой и пулеметным стволом? В самую пору сказать, тот
лейтенант, что живет в землянке во много раз счастливее генерала, что от
своего народа отгородился решетками на окнах. Значит, догадывается,
шельма, о чем-то таком за собой, что-то таком на своей совести, таком
скверном и нехорошем, что только за надежным забором с колючей
проволокой, за витыми решетками на окнах, за широкими спинами «шкафов»-
охранников, может чувствовать себя в безопасности, но, к сожалению,
никогда покойно и открыто.
Буланка резво бежала по большаку,
казалось нисколько не чувствуя тяжести телеги. Кот утомившись ответами
на расспросы Ивана, свернулся клубком и захрапел, как пьяный извозчик.
Царевич тоже не заметил, как задремал. Через минуту он тоже спал,
посапывая, как в детстве, во сне.
На потемневшем небе высыпали
яркие звезды. Полная Луна бледным светом озарила окрестности. Темной
тенью с высоты на хомут Буланки спикировала крупная хищная птица.
Вцепилась в кожу хомута острыми загнутыми когтями и проклоцала по своему
что-то лошади. Та покивала головой, словно в знак согласия, и немного
умерила свой пыл. Телега пошла плавно, мягко, без особой тряски. Птица
повернула голову в сторону Ивана и Баюна и, убедившись, что те мирно
спят, снова устремила свой взгляд вперед. Складывалось такое
впечатление, что эта птица заняла свой ночной пост по охране наших
друзей. Наверно, поэтому ночь прошла без происшествий. Но когда горизонт
озарили первые солнечные лучи, и Кот заворочался, просыпаясь, птица
взмахнула крыльями и бесшумно поднялась в воздух.
Большак
поворачивал к мосту через Малиновку. На повороте от него ответвлялась
дорога к Лысой Горе, что уже показалась за Черным Лесом. Буланка
свернула на эту дорогу и остановилась, словно по команде, сразу
приступив к поеданию сочной росистой травы, в обилии растущей вдоль
этого нового пути.
- Эй! Иван! Вставай! Рождение нового дня
проспишь! - бодро закричал Кот, спрыгивая с телеги и начиная кататься в
покрытой обильной росой траве.
Иван открыл один глаз, потом другой
и, увидев пируэты Кота, тоже соскочил с телеги и стал умываться росой.
Потом они привели себя в порядок и позавтракали. Баюн просто достал из
воздуха пару пирожков с ладонь, бутыль молока и круг краковской колбасы.
- Теперь Ваня, слушай меня. Ты опять поедешь к Змеюке один. Мне
пока нельзя. Особо с ним не церемонься. Он сейчас в таком состоянии, что
любое твоё желание выполнит. Вчера у него Министр образования был. Ему в
срочном порядке потребовалось разрешение на строительство во всех
учебных заведениях душевых и биде. Что такое последнее, я не знаю,
честно признаюсь. Но без определенных форм документов, он этого
претворить в жизнь не может. Учебников не хватает, учителя нищенствуют,
ученики пиво пьют, травку курят, а ему - душевые и биде! Какого!? В
общем, они с ним вчера хорошо посидели. Так что Змеюка должен быть в
полной прострации. Ты его и бери тепленького. Пои! Заставляй копировать
свои документы. Командуй, одним словом. А от меня, его средней голове
вот эту бутылочку дай. Головы у него три, рук две. Так что средней
всегда меньше боковых достается. Ты её сам пои, не брезгуй. За это тебе
воздастся, вот увидишь. Сразу бутылку мою не давай, а то все испортишь.
Ты её напоследок прибереги. Как прощальный тост пойдет, так и дай.
Понял?
- Понял! Понял! – ответил царевич.
- Денег будет
просить не давай! Ни в коем случае! Мало того, что пропьет, так еще и
всему белу свету расскажет, у кого он их получил. А нам любая огласка
сейчас совсем не нужна. Мы с тобой бедные сироты! Так и играть надо. Да и
вот еще что! Я утром чужую, совсем чужую, ненашенскую, волшбу
почувствовал. Может, приснилось, а может, и нет. Будь предельно
осторожен, Иван, очень прошу тебя. У нас еще двое впереди дожидаются. И
тоже хоть и мелкие колдунишки, но особо пакостные.
- Хорошо,
хорошо, котище! Буду предельно осторожен, - Иван сел на телегу, дернул
повод, и Буланка затрусила к Лысой Горе, огорченно поглядывая на
росистую травку, такую вкусную, такую желанную и такую теперь
недоступную. Но дело всегда во главе угла любых желаний стоит.
Лысая Гора полностью соответствовала своему названию. Торчал из земли
базальтовый «зубище» с гнилой дыркой пещеры у самого основания, без
кустика, деревца, травы и мха на своей поверхности. Словно заболел он в
недрах матушки землицы, и она его с внутренним жаром, с гневом огненным,
выгнала на поверхность, да так что на века сожгла любую жизнь в радиусе
полуверсты вокруг. Один песок, глина окружали Гору, поэтому эти места и
были не особо пригодны для проживания. Да и сама Гора совсем не была
настоящей горой, а звалась так лишь потому, что высилась над холмами,
взгорками, деревьями Черного Леса.
Возле пещеры лежал Змей Горыныч.
Лежал на животе, дышал хрипло, все три головы вытянул, а лапы под живот
спрятал. Туша тушей! Из ноздрей дым сивушный вырывался. И запах стоял
такой, что голова начинала кружиться, и состояние опьянения без
употребления было устойчивым и полным. Иван даже вначале чуть не сомлел
от этого запаха, но пересилил себя и прокричал звонко:
- Привет! Уважаемый Змей Горыныч!
У правой головы открылся один глаз, мутный, красноватый, больной.
- Чего орешь! – прошептала она, но так громко, что у царевича в ушах зазвенело: - И так голова болит, а он тут раскричалси!
- И головка бо-бо! И во рту ка-ка! И в глазках фюрверки разные, - произнесла левая голова, глаз не открывая.
- А он вместо того, чтобы помочь бедному страдальцу, орет благим матом! – закончила средняя, тоже с закрытыми глазами.
- Так я с лекарством пришел и помочь бедному страдальцу почту за честь, - весело отозвался царевич.
- УХ! ТЫ!!!! – одновременно рявкнули все три головы.
Туловище Змея пришло в движение, лапы стали приподнимать его, хотя
головы пока лежали на земле. С огромным усилием Горыныч сел, но голов
так и не смог поднять. Он их просто протащил по земле к месту посадки.
Так они и застыли, но уже с открытыми глазами.
- Так ты в сам деле,
лекарство принес, или издеваешьси? – рявкнула правая голова, тараща на
Ивана глаза, что были похожи на две большущие сковородки.
- Не он не издевается. Вона телега стоит. А в телеге ящики с лекарством, - сглотнула шумно слюну средняя.
- Так чего стоишь! Неси! Видишь, головы поднять не могу, силы совсем
нет! Али не жалко тебе бедного и несчастного Горыныча? Изверг! -
одновременно жалостливо и грозно продолжила левая.
- Так я думал,
представиться сначала надо. Дело своё к Вам огласить. Может и зазря я
сюда приехал? – продолжал глумиться над похмельной рептилией царевич.
- Нет! Он определенно издевается! – возмущенно воскликнула левая голова.
- Его надо поджарить сначала, а потом это будет хорошая закусь к тому, что в ящиках! – прошипела правая.
- Ты что, совсем поехала? Чем поджаривать? Да я сейчас и плюнуть огнем
не могу, так внутри все воротит! Да и как ты до телеги доберешься? Через
головы? Раздавишь их к таким то бесам! – подвела итог средняя.
-
Ладно, мужик! Чтобы не попросил, все сделаем для тебя. Неси лекарство!
Не томи! – одновременно сказали уже миролюбиво правая и левая головы.
- Ага! Я мигом! – Иван побежал к телеге, достал три бутылки и вернулся к головам.
Здоровенные передние лапищи Змея мгновенно выхватили из его рук две
бутылки, ловко свинтили крышки, сразу был виден опыт в этом деле,
приобретенный с годами, а может и веками, и вставили их горлышки в пасти
левой и правой голов. Раздалось дружное «БУЛЬ-БУЛЬ!!!»
- А мне!? А мне!? – заметалась по песку средняя голова то вправо, то
влево, вывалив, как собака, огромный фиолетовый язык, распухший от
внутренней жажды.
Царевич без слов отвинтил крышку третьей бутылки,
пересилил неожиданно появившееся отвращение и сунул её горлышко средней
в пасть. Радостное «БУЛЬ – БУЛЬ!!!» вплелось в хор предыдущих.
Со
свистом пустые бутылки полетели в недалекий Черный Лес. Но головы так и
остались лежать, блаженно закрыв глаза. Внутри Горыныча шла реакция
пробуждения основных двигательных рефлексов. Он с усилием попытался
поднять головы. Они чуть-чуть оторвались от земли, но потом опять на неё
брякнулись с глухим стуком.
- Мало лекарства! – сделала итоговый вывод левая.
- Для полного приобретения контроля над шейными мышцами необходимо повторение процесса, - мудро изрекла средняя.
- Я тоже «ЗА» повторение процесса и лучше двукратное, - слегка
заплетающимся языком произнесла правая, выпуская из ноздрей густое
облако дыма.
- Но может сначала, Вы с моим делом ознакомитесь? А
это лекарство от Вас не уйдет, - попытался приступить к главному вопросу
Иван.
- Ха! Не уйдет! Слышали мы такое и не раз! Неси, тебе говорят, продолжение! – просипела левая голова.
- «Минздрав предупреждает! Чрезмерное употребление спиртного вредит вашему здоровью!» - почти пропела средняя.
- Молчи, дура! – неожиданно заорала правая голова: - Не напоминай! Я
этот «минздрав» разорву в клочья, если еще раз здесь появится. Пришел -
весь белый. Документ ему на вазелин размножить потребовалось. Цистерну
спирту обещал за быструю работу. Поверили! Как-никак – ответственный
работник! А где эта ЦИСТЕРНА!!???
- Придет, никуда не денется! –
лукаво промурлыкала левая: - Я ему в трех местах ошибки сделала.
Опечатки, так сказать. Ягабабкина не пропустит. Она у нас БДИТЕЛЬНАЯ!
Вот тут мы с ним, голубчиком, и поговорим.
- Мы, как видишь, словам
просителей не особенно доверяем, научены горьким опытом. И поэтому,
пока головы на их законное место не поставим, о деле говорить не будем.
Поэтому, милок, неси повтор, - ласково сказала средняя голова,
подмигивая царевичу одним глазом.
Что было делать Ванюше? Пошел он к телеге и принес еще три бутылки.
Повтор прошел успешно, и Горыныч, наконец, поднял свои головы. Правда
они немного покачивались, чему-то хихикали, глазки жмурили, но на шеях
держались уже крепенько и твердо.
- Ну вот! Теперь порядок. Давай
излагай своё дело к нам, молодец! Наш тариф известный – один лист – одна
бутылка! – произнесла, пыхнув дымком, средняя голова, ласково
поглядывая на царевича.
- Значит так! – приступил к изложению тот: -
Послала меня к Вам, уважаемый Горыныч госпожа Ягабабкина. Мне
необходимо получить от Вас формы 5А, 3Б, 8В – в двух экземплярах,
откопировать «Закон о престолонаследии» -2 экземпляра, мой пашпорт – 2
экземпляра, «Свидетельство о рождении» - 2 экземпляра….
- Это ему надо документы на «ЮРЛИЦ», - показала свои знания левая голова.
- Ну почему все надо в ДВУХ ЭКЗЕМПЛЯРАХ? Почему не в ТРЁХ? – обиженно
надула нижнюю губу средняя: - Я буду, в конце концов, ЖАЛОВАТЬСЯ!
-
Не мути воду, обиженная жизнью ты наша! – куснула за шею её левая: -
Сказано – «В двух экземплярах» - значит так надо по Закону! И жалобы
твои здесь не помогут!
Ивану стало жалко средней головы. Он
посмотрел на телегу, быстро просчитал количество оставшихся бутылок и
примирительно сказал:
- В принципе, мне лишний экземпляр не
помешает. Так в запас, на всякий случай. Вдруг испорчу что! Но тогда уж и
Вы ничего не портите намеренно. Договорились?
- Конечно! Милый ты
мой! Конечно! Сама прослежу за всем! – радостно закричала средняя: -
Значит все – В ТРЕХ ЭКЗЕМПЛЯРАХ – делаем?!
- Давайте, в трех! – махнул рукой царевич.
- Готовь тарифы! – скомандовала правая, и Горыныч стремительно исчез в пещере.
Дело пошло быстро. Змей со своей работой справлялся безукоризненно, это
следует отметить. Не прошло и десяти минут, как он появился вновь, с
пачкой листов в лапах.
- Вот тебе формы. Всё в трех экземплярах. Итого, общее количество
восемнадцать листов. Давай восемнадцать бутылок! – плотоядно усмехнулась левая голова.
- Я все проконтролировала. Ни одной ошибки не допущено! – гордо доложила средняя.
Иван подошел к телеге, снял с неё один ящик, полный бутылок и поставил его перед Горынычем.
- Здесь не восемнадцать! Здесь двадцать бутылок, - справедливо заметила правая голова.
- Две – за быструю работу – презент! – великодушно произнес царевич.
- Опять – ДВЕ…!!! – грустно произнесла средняя.
- Извиняюсь! Совсем забыл, - Иван вернулся к телеге и принес еще одну бутылку.
- Ну, ты даешь, мужик!!! И с чего это такая доброта?! – подозрительно сказала левая.
- А нам то, что? Сегодня добрый попался, завтра скупердяй придет! – урезонила её правая.
- Мне он нравится. Очень симпатичный молодой человек. Так не обмыть ли
нам первую часть сделанной работы? – средняя подмигнула лукаво царевичу.
Сказано! Сделано! Ваня опять помог «обиженной жизнью» выпить свою
бутылку. Горыныч удовлетворенно сел на хвост, блаженно поглаживая свой
живот передними лапами.
- Хороша жизнь! – сказала, закрыв от удовольствия глаза, левая голова.
- Она хороша, когда хороша! – внесла свою поправку правая.
- А хороша она тогда, когда водка ХОРОША! – резонно добавили средняя.
- Может, приступим ко второму действию? – спросил нетерпеливо царевич.
- Погоди чуток! Дай кайф поймать! Поговорить надо. Что же это за
выпивон без разговора. Сплошной алкоголизм! – покачалась на длинной шее
правая.
- Да мне сегодня надо бы еще к двум заверяющим попасть…, - начал было Ванюша, но его перебила левая.
- Вестимо, что надо. Вступил на круг «ЮРЛИЦ», только успевай! Тебе
теперь к нашей безголосой птичке и костяке бессмертному попасть
непременно следует. А ты что, своё дело открываешь, или наследственное
заверяешь?
- Скорее всего, наследственное, чем своё, - сказал молодец.
- Ты не переживай сильно, касатик! Скажешь этим остолопам, что тебя сам
Горыныч прислал, они тогда быстро все тебе отстряпают. Уважают все
Горыныча, страсть как! – гордо произнесла правая голова.
- Ладно!
Хватит болтать! Видите, спешит наш благодетель, а значит и нам поспешать
надо! – скомандовала средняя: - Покажи, какие документы размножить
надо?
Иван протянул Горынычу свой пашпорт, «Закон о престолонаследии» и свидетельство о рождении.
- Маловато будет. На ящик и не тянет даже, – грустно произнесла левая.
Между тем средняя голова очень внимательно изучала полученные документы, потом внимательно посмотрела на юношу и
сказала:
- Так ты сынок царя Додона? Сам Иван-царевич, собственной персоной?
- Выходит, что так, - скромно подтвердил молодец.
- А что?! Царь Додон – хороший царь был! Всем давал жить и правил
справедливо, никого не обманывал, - правая голова под шумок выхватила из
ящика бутылку и быстренько приложилась к ней.
-Эй! А мы… рыжие, что ли?! – левая мгновенно повторила этот изысканный маневр.
Средняя забегала глазами справа налево. Иван, молча, достал бутылку, открыл её и опрокинул в моментально подставленную пасть.
Дружное «БУЛЬ-БУЛЬ!!!» огласило окрестности.
- Нам в принципе, по большому барабану, кто ты есть на самом деле.
Платишь по тарифу, получай документы. Но тут на ящик не тянет. ИК!!! А
это очень плохо! – произнесла, икнув, правая голова.
- Очень! Очень! Плохо! – осоловело, повторила её слова левая.
Иван встал и принес целый ящик, поставил его перед Горынычем и сказал просто и вежливо:
- Если сами документы на ящик не тянут, уважаемый Змей Горыныч, то почему бы ящику самому не потянуть на эти документы.
- Ишь ты! Как замечательно скаламбурил! Ох, хитрец! – засмеялась
средняя голова: - Этот молодой человек мне все больше нравится,
сестрички!
- Конечно, нравится, раз поит! – в тон ей отвечала правая.
- Но там, в телеге, еще много ящиков осталось, - жадно облизнулась левая.
- Сделаете дело, все ваши будут! – твердо сказал Иван.
Горыныч вскочил на задние ноги.
- А ты не обманываешь?! – прокричали все три головы.
- Нет! Не обманываю!
- Тогда выгружай тариф и складывай его перед входом, а мы мигом! – и Змей Горыныч вновь нырнул в пещеру.
В это время в голове Ивана-царевича раздался голос Кота: - «Ванька!
Поспешай! Хозяин телеги проснулся. Сейчас опохмелится и пойдет свою
телегу искать. Про заветную бутылочку не забудь!»
Быстро разгрузил
молодец телегу. Аккуратно поставил ящики возле входа в пещеру Змея.
Только он закончил, тут и Горыныч появился. Первым делом на телегу
уставился. Удовлетворенно хмыкнул, увидав, что пустая она. Ящики
пересчитал у входа. Опять ОЧЕНЬ удовлетворенно хмыкнул. Было их ровно
восемь. Потом подошел к стоящим отдельно, первым ящикам, и, натружено,
словно все это время землю копал, охая, сел возле них.
- Присаживайся, Иван-царевич, будем отвальную праздновать! – торжественно провозгласила средняя голова.
- Да некогда мне отвальные праздновать, уважаемый Змей Горыныч. Надо
поспешать дело сделать, - сказал Ваня, но все - же присел рядом.
-
Знаем, что поспешать надо. Да обычай такой, не проводить дорогого гостя
без стопарика, грех великий! – важно произнесла правая голова.
-
Давай дружок! На посошок! Давай за всех, за всех, за нас! Что б в жизни
было хорошо! И в добрый час, и в добрый час! – громко запела левая.
- Возьми свои документы и копии к ним, - протянул документы Горыныч: -
Проверь все ли правильно. Все в трех копиях, как и договаривались.
Иван документы взял, все внимательно просмотрел, ошибок не обнаружил. Аккуратно сложил их и засунул за пазуху.
- Спасибо! – сказал просто и тепло.
- А теперь мы за тебя выпьем, что бы дорога тебе была без рытвин, и
удача в твоём деле сопутствовала, - головы дружно опрокинули бутылки.
Среднею опять поил Иван, теперь уже из заветной котовой бутылочки,
которую припас пока Горыныч отсутствовал.
- Эх! Что я без тебя
делать буду с этими иродами! – пожаловалась она Ивану: - Сами пьют
ведрами, а мне каплями выделяют. Приходится всегда ждать, которая из них
первая отключится и лапу для меня освободит.
Как-то застыдился
своего коварного поступка царевич. Хоть и пьяница горький Горыныч этот,
но обошелся он с ним по чести и совести. Все что обещал, сделал. Правда и
плата за дело пустяковое была немереная, но это не так задевало душу,
ибо все, что отдал, было не потом и кровью в труде добыто, а волшебно
наколдовано и задарма получено.
- Прощевайте, уважаемый Змей Горыныч, - поднялся Иван-царевич, когда головы дух после первой перевели.
- Что-то последняя горьковатая была, - произнесла подозрительно средняя голова, передергиваясь.
- Дура! Она родимая вся горькая! В этом и сладость её! – совсем не
обращая внимания на царевича, рявкнула правая, доставая следующую
бутылку.
- Горечь надо гасить горечью! Тело!? А, тело!? Ты как…? За
продолжение банкета? – ей в тон засмеялась левая, делая тоже самое.
Задние и передние лапы Змея при последних словах задрались вверх: -
Во!!! Я же говорила всегда, наш Горыныч при любой погоде –«ЗА»!!!!
Было ясно без слов, банкет продолжался и принимал вид самой настоящей
попойки, и лишний свидетель этому был совсем не нужен. Ваня,
поклонившись, на всякий случай, спокойно пошел к телеге, сел на неё и
поехал назад к мосту через Малиновку, где ждал его Кот.
Не успел
царевич далеко отъехать, как раздался жуткий вой Горыныча и,
оглянувшись, он увидел, как Змей стремглав несся к ближайшим кустам,
сметая всё на своём пути.
- Ну как все прошло? – первое, что спросил Кот, когда Иван подъехал к мосту.
- Все нормально. Копии документов сделал, формы отксерил. Но что-то с
Горынычем в конце случилось. Выл и летел, как сумасшедший, к ближайшим
кустам. Ты часом не отравил его?
- Да нет! Просто развел половину
на половину бутылку водки касторкой. Пусть Змеюка прочистится. Он теперь
до вечера будет по кустам бегать, - спокойно сказал Баюн: - Выпрягай
Буланку, надо телегу срочно возвращать хозяину.
Через несколько
минут наши друзья перешли по мосту Малиновку и взяли курс на жилище
Кощея Бессмертного. Он был следующим на круге «ЮРЛИЦ». А со стороны
Лысой Горы в след им летел истошный вой бедного Змея Горыныча, который
проходил полную очистку своего организма.
|
